Ген человечности - 2 - Страница 96

Решил немного вздремнуть — иначе ночную вахту я просто бы не выдержал. Ночью мы решили не идти — пристать к берегу и бросить якорь. Пока я буду спать — Мик, немного отдохнувший за время моей вахты и пришедший в себя после ранения, как раз подыщет подходящую якорную стоянку. Оставалась опасность сесть около берега на мель из-за нашей неопытности — но тут ничего не поделаешь. Движок мощный, сам буксир очень легкий для такого мощного двигателя — соскочим… И только заснул — на тебе…

Еще перед началом плавания мы с Миком договорились: если что — он со всей силы три раза бьет ногой или прикладом в пол рубки. Каюта расположена как раз под рубкой, поэтому там все это прекрасно будет слышно. И сейчас — только отрубился — на тебе… Сверху загрохотало так, что чуть краска с потолка не посыпалась…

Самое хреновое и мучительное — когда мозг говорит «вставай» — а тело всячески против этого протестует. Ужасные ощущения, врагу не посоветую…

Поднялся. Чтобы прийти в себя — хлебнул воды из бутылки. Одеваться было не нужно — спали мы в одежде и в обуви — что произойдет через минуту не мог знать никто. Закинул за плечо автомат, открыл люк каюты и пошел наверх…

Микки, вместо того, чтобы вести буксир, напряженно вглядывался во что-то через бинокль…

— Там что, Лохнесское чудище? Или русские идут? — мрачно пошутил я, отчаянно стараясь не зевнуть.

— Сам глянь — Мик передал мне бинокль — на что это все похоже. На самом горизонте…

Сначала даже не понял что это — просто темная, тонкая, едва видимая полоска на горизонте. НО прикинул в голове расстояние до нее, перевел на размеры … ого!

— Что это за хрень там такая?

— В том и вопрос. Посмотрим?

— Посмотрим…

Мик переложил штурвал, и буксир накренился вправо, меняя курс. Мореходность у него была, конечно — так себе. Не для того это судно вообще строилось…

Повесив себе бинокль на шею, я вышел на узкую площадку на лестнице, перед дверью в рубку — там толстое стекло рубки не искажало объекты в бинокле. Приложился — до объекта было еще далеко, но … даже с такого расстояния я понял, что это такое. Силуэт, несмотря на дальность, был уже виден и такой силуэт мог принадлежать только одному типу кораблей… Я вернулся в рубку.

— Там танкер. Большой.

— И что будем делать? Может, ну его…

— А если он на мель наскочит и разломится? Он, скорее всего нефтью доверху загружен. Ты представляешь, во что все здесь превратится?

Да уж… В восемьдесят шестом, если память не изменяет, танкер разломился у берегов Аляски и море нефти попало в воду. В некоторых местах, последствия этой катастрофы не устранены и до сих пор. А сейчас — и устранять будет некому, просто все побережье будет обосрано раз и навсегда…

— Может, подойдем поближе и посмотрим?

— Хорошая идея. Ты видел признаки того, что корабль кем-то управляется?

— Нет.

— И я не видел. Может, по связи их вызовем?

— А какая у них частота?

— А черт их знает…

Мда-а-а… Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу — вот как это называется. Даже частот связи не знаем…

— Ночь ведь на носу…

Надо место искать для якорной стоянки — а мы наоборот уходим в открытое море….

— Прорвемся. В крайнем случае — кинем конец на этот самый танкер, так и прицепимся…

А вообще — какого хрена? Проблем не хватает? Да я не говорю про проблемы — как, например, забраться на борт танкера, ведь у нас нет никаких специальных приспособлений, а борт там — ого го!

С другой стороны — танкер, наполненный нефтью — это же сейчас целое состояние по любому. На любом танкере есть радиорубка с мощнейшей радиостанцией, позволяющей связаться с владельцем, с портом приписки из любой точки земного шара. Танкер везет груз на десятки миллионов долларов, черную кровь экономики, поэтому на танкерах все оборудование — по высшему разряду… А если с танкера откроют огонь?

Спустился вниз в рубку, достал из укладки М-72, немного подумав — еще один, положил рядом, чтобы случись что — схватить и стрелять. Барретт был всегда либо со мной, либо как сейчас — с Миком, наверху в рубке. Что еще? Ага — не помешает штурмовой дробовик. Сайга и будет — в самый раз…

Нормально…

Только когда до танкера оставалось не больше мили, я понял — насколько он огромен. Длина — метров триста, не меньше. Ходовая рубка — на уровне пятого этажа, надстройки — просто огромные. Но самое главное — несмотря на сгущающиеся с каждой минутой сумерки, на корабле не было ни единого огня — ни ходовых, ни огней в надстройках — вообще никаких. Танкер не шел в свой порт, он дрейфовал, медленно и величаво. Корабль-призрак…

Мы с Миком мрачно переглянулись — дело приобретало все более и более дурной оборот. Вместо того, чтобы сейчас искать место для якорной стоянки, мы с ровного места создали себе проблему длиной триста метров — и теперь должны были ее как-то решать…

— Что думаешь?

— Похоже, там ни хрена нет… — я пытался разглядеть через оптический прицел винтовки хоть какие-то признаки жизни — но ничего не находил…

— Боюсь, что там как раз кто-то есть. И немало их есть… Одержимые!

Страшно даже представить, что случилось, если на танкере в открытом море взбесился экипаж. Вполне возможно, взбесились сразу несколько человек — ведь в любом порту моряки ходят в злачные заведения, а там вирус разносится мгновенно. Потом, скорее всего тони даже не успели послать сигнал бедствия. Или — уже некому было его принять…

— Предлагаешь бросить? — Мик испытующе посмотрел на меня.